За последние три месяца Александр Лукашенко освободил около 110 политзаключенных. Их выпускали в четыре волны раз в несколько недель, последняя была 16 сентября, когда на свободу вышли 37 человек. По большому счету, эти помилования — капля в море белорусских репрессий. Более чем 1300 политзаключенных по-прежнему остаются в тюрьмах, включая лидеров оппозиции, журналистов и активистов протестов 2020 года, а новые аресты не прекращаются.
Тем не менее четыре волны освобождений — явный сигнал, который Минск хочет послать единственному возможному адресату — Западу. Пока Лукашенко скорее выигрывает от российско-украинской войны, но все равно хочет подготовиться и к менее комфортному будущему.
Традиционный адресат
Для внутренней аудитории власть объясняет помилования своим гуманизмом. Лукашенко говорит, что освобождает тяжело больных, женщин с детьми, пожилых людей. И действительно, среди более чем ста помилованных есть и такие люди.
Но большинство из них все же молодые мужчины без известных проблем со здоровьем. Из общего у них — согласие написать Лукашенко прошение о помиловании и сравнительно небольшие по белорусским меркам сроки, чаще всего за комментарии в интернете. Некоторых освобождали за считаные месяцы и даже недели до окончания их срока.
Иными словами, в отличие от онкобольных и пожилых людей, которые вполне могли умереть в колониях, как это уже произошло с шестью политзаключенными с 2021 года, помилование остальных не имело признаков срочной гуманитарной акции. Это явно был целенаправленный политический жест, мотивы которого вызывают немало вопросов.
Трудно представить, что таким образом Лукашенко пытается вернуть себе симпатии протестной части общества. Увольнения и аресты за выход на улицу в 2020 году, неправильные лайки и донаты продолжаются до сих пор. Освобождение нескольких процентов от общего числа политзаключенных не способно перебить общую репрессивную атмосферу в глазах тех белорусов, кто за этим следит. Скорее, адресата этих жестов надо искать в другом месте — на Западе.
Политзаключенные давно стали важным индикатором состояния отношений Беларуси и Запада. Ситуация не самая типичная: в своих отношениях с Китаем, странами Ближнего Востока или Центральной Азии Запад не рассматривает политзаключенных как шлагбаум на пути нормального диалога или главное условие для снятия санкций. Но в Беларуси исторически сложилось именно так.
Поэтому в прошлом Лукашенко освобождал политзаключенных в массовом порядке, когда хотел разморозить отношения с ЕС и США. Дважды — в 2008 и 2015 году — это ему удавалось. Однако сейчас ситуация в корне изменилась, в том числе потому, что кризис в отношениях Минска и Запада приобрел внешнее измерение. Лукашенко получил большинство нынешних санкций не за подавление протестов и аресты оппозиции, а за поддержку России в войне, создание миграционного кризиса на границах ЕС и принудительную посадку самолета Ryanair в 2021 году.
Глубина проблем с имиджем и субъектностью в глазах Запада у Лукашенко сейчас такая, что это не перекрыть несколькими символическими помилованиями. Многие политики и дипломаты в ЕС и США после 2022 года списали Минск как вассала России, дипломатические игры с которым не стоят их внимания и репутационных рисков.
Планка для того, чтобы убедить Запад всерьез обратить внимание на сигналы Лукашенко, максимально высока. Освобождение сотни политзаключенных — это заметный, но явно недостаточный шаг, чтобы инициировать на Западе разговор о большей гибкости по отношению к Минску.
Подготовка к другому будущему
Поэтому пока открытым остается вопрос, на что конкретно рассчитывает Лукашенко. Ответов может быть несколько. Прежде всего, Минск может просто переоценивать заинтересованность Запада в налаживании отношений и искренне заблуждаться, что даже небольшой шаг навстречу спровоцирует лавину западного внимания к Беларуси.
Впрочем, четыре волны помилований могут быть лишь первыми шагами в более длинной череде сигналов, подготовленных Лукашенко. Просто с точки зрения примитивного торга разумнее зондировать почву постепенно. Вдруг удастся получить желаемое меньшей ценой.
Также промежуточной целью может быть не полноценная нормализация отношений и снятие санкций — даже в Минске должны понимать абсурдность таких надежд, — а, например, прорыв дипломатической изоляции, восстановление контактов с Западом на высшем уровне.
В этом смысле Лукашенко может рассматривать 2025 год как удобный момент для перезагрузки своей внешней легитимности. В стране пройдут новые президентские выборы, шлейф 2020 года постепенно забывается. Можно попробовать предложить Западу посмотреть на отношения свежим взглядом. Тогда освобождение политзаключенных выступает своеобразной подготовкой к попытке восстановить на западном направлении то, что еще можно восстановить при Лукашенко.
Наконец, есть признаки того, что Минск ожидает скорой развязки или как минимум заморозки войны в Украине. Еще весной Лукашенко публично поручил пропагандистам приглушить антиукраинскую истерику, чтобы не испортить перспективы налаживания отношений между народами Беларуси и Украины.
Если Минск верит в скорое начало переговоров Запада с Россией о новой архитектуре европейской безопасности, то разумно готовиться к новой фазе уже сейчас. Сотня помилованных политзаключенных в этих геополитических раскладах — не слишком заметный ход, но с чего-то надо начинать.
Недавно глава белорусского МИД Максим Рыженков заявил, что политика Запада в отношении Беларуси не изменится до конца активной фазы войны в Украине. Если продолжить эту логику, то в Минске, видимо, ожидают, что после перемирия у соседей обменный курс взаимных уступок с Западом уже станет более выгодным для Лукашенко.
Фактором, подталкивающим Минск прощупывать западный вектор, может быть и экономика. Сейчас в Беларуси она разгоняется российским военным заказом. Но он не вечен, признаки перегрева и дефицита кадров уже налицо. Если ожидать затухания боевых действий, то нужно готовиться и к замедлению российского ВПК и экономики в целом, а значит — к серьезному падению спроса на белорусские промышленные товары.
Подстилая соломку
Какое бы будущее ни рисовал себе Лукашенко и к чему бы он ни хотел прийти, освобождая политзаключенных, сам этот процесс показывает, что Минск не считает сегодняшнюю безальтернативную ориентацию на Москву комфортным состоянием в долгосрочной перспективе.
Союз с Россией гарантирует Лукашенко стабильность его власти, но он, судя по всему, не уверен, что можно устойчиво править и затем спокойно передать власть преемнику, находясь в полной изоляции на Западе. Сегодняшний медовый месяц с Москвой длиною в несколько лет не воспринимается Минском как новая и вечная реальность, которой нужно просто наслаждаться.
Вполне вероятно, что у Лукашенко не получится даже начать диалог с Западом из-за глубины сегодняшней пропасти между позициями сторон. А если и получится начать, то процесс все равно может в любой момент легко сорваться, в том числе из-за соответствующих усилий Москвы или ястребов внутри белорусского режима.
Однако сама попытка симптоматична. Даже имея полный пансион в Кремле, белорусский режим пробует если не войти в реку балансирования в третий раз, то как минимум потрогать воду в этой реке. Минск тем самым показывает, что считает свой сегодняшний вассалитет и изоляцию со всех сторон, кроме восточной, не исторической нормальностью, а отклонением от нее.
Ссылка, которая откроется без VPN - здесь.
