Недавно обнародованные Кремлем параметры бюджета на 2025 год развеивают все надежды на то, что российские траты на войну с Украиной уже достигли пика. Вопреки ожиданиям — и даже вопреки предыдущим прогнозам самих российских властей — теперь военные расходы планируется увеличить на 22,6% по сравнению с этим годом и на целых 54,5% относительно первоначального проекта бюджета на 2025 год, который был составлен в конце 2023-го. То есть Владимир Путин не собирается отказываться от своих амбиций в Украине и готов и дальше наращивать расходы на войну, без которой, как ему кажется, его режиму не выжить.
Более ранние бюджетные планы на 2024–2026 годы предполагали постепенное снижение военных расходов. Из этого многие делали вывод, что Путин намеревается закончить войну уже в 2024-м. Киев и его западные союзники надеялись не дать Кремлю существенно расширить свои завоевания, навязав при этом непомерно высокие расходы, но эти расчеты не оправдались из-за внешних и внутренних проблем. Задержки с мобилизацией в Украине и поставками западной помощи обернулись неудачами на фронтах, в то время как российское руководство сумело мобилизовать дополнительные ресурсы для роста оборонных расходов в 2025 году.
Доходы бюджета РФ в 2025 году должны вырасти до 40 трлн рублей по сравнению с 35 трлн в 2024-м, расходы — с 37,2 до 41,5 трлн. Правительство рассчитывает все три года удерживать бюджетный дефицит ниже 1% ВВП. В этом году такой план тоже был — первоначально дефицит планировался на уровне 0,9% ВВП, но к лету план вырос до 1,1%, а теперь, по данным Bloomberg, может достичь 1,7%. Впрочем, это все еще очень немного для воюющей страны.
Российские траты на оборону и национальную безопасность впечатляют: они, как ожидается, превысят отметку в 8% ВВП и составят 40% от всех федеральных расходов — это самый высокий уровень после распада СССР. На этом фоне их запланированное последующее снижение в 2026–2027 годах — до 5,6% и 5,1% ВВП соответственно — не очень обнадеживает.
Конечно, если исходить из логики бюджетной политики, то военные расходы кажутся очевидным кандидатом на сокращение. Но в путинской России война — двигатель экономики. Финансирование прочих секторов вроде образования, здравоохранения и даже социальной политики растет минимально, а то и урезается, несмотря на заявления Кремля о приоритетности социальных расходов.
Россия вступает в период стратегической перестройки своих вооруженных сил, который, по мнению моей коллеги Дары Массикот, может продолжаться до восьми лет. Военным нужно пополнение личного состава и запасов оружия; гражданским предприятиям и объектам — системы ПВО и радиоэлектронной борьбы (РЭБ) для защиты от беспилотников.
В предыдущие два года Кремль справлялся за счет частичной мобилизации, наращивания мощностей на существующих оборонных заводах, ремонта имеющейся техники и привлечения добровольцев высокими выплатами. Однако, за исключением производства беспилотников, эти усилия подошли к пределу своей эффективности к началу 2024 года.
Пока Кремль получает стабильные доходы от экспорта сырья, располагает компетентной экономической командой и наращивает репрессии внутри страны, Россия вполне может продолжить финансировать ведение войны или масштабное восстановление военного потенциала — по крайней мере, в обозримой перспективе.
Однако российские ресурсы не безграничны. Постоянное вливание денег в армию и силовые структуры усугубляет существующие дисбалансы в экономике. Проще говоря, российское руководство предпочитает наращивать военную мощь вместо того, чтобы заботиться о долгосрочной экономической стабильности. Логика Кремля выглядит так: когда начнутся проблемы, тогда и будем их решать.
Во властных кругах есть последовательные сторонники идеи «управления спросом через бюджетный канал», где главным драйвером экономического роста будут военные расходы. Но для того, чтобы ВПК тянул за собой остальную экономику, его продукция должна пользоваться постоянным, а еще лучше — растущим спросом.
Продолжающаяся война с Украиной — один из факторов такого спроса. Восстановление военного потенциала — другой. Но любой внутренний спрос на продукцию ВПК конечен, а экспортные перспективы такой продукции туманны с учетом расширяющихся санкций. Следовательно, по исчерпании внутреннего спроса экономику будут ждать очередной шок и структурная перестройка.
Уже сейчас экономическая стратегия российских властей сталкивается с двумя серьезными ограничителями: сокращением рабочей силы и санкционным давлением. Безработица в России упала до исторически низкого уровня в 2,4%, что отрицательно влияет на рынок труда.
Нехватка работников сведет на нет все усилия по наращиванию производства военной продукции, а санкции уже заметно ограничили возможности России по модернизации ВПК, поскольку лишили ее доступа к ключевым компонентам, усложнили цепочки поставок и затруднили проведение финансовых сделок. Перед Путиным стоит невозможная трилемма — три проблемы, которые можно решать только по отдельности, но не все разом: сохранение макроэкономического баланса, выполнение социальных обязательств и поддержание военных расходов на текущем уровне.
Негативные последствия уже очевидны. По мере роста военных трат властям приходится урезать другие статьи бюджета. И чем дольше будет идти война, тем больше будут такие сокращения. Сильнее всего от этого страдают бюджетные отрасли — образование, здравоохранение, наука и коммунальные услуги, которые не будут получать в должном объеме ни средств, ни рабочих рук.
Тем не менее пока у российской экономики сохраняется достаточно ресурсов, чтобы адаптироваться и продержаться так еще не один год. Для Запада это означает, что надо перестать надеяться, что экономические возможности России по ведению войны скоро иссякнут. А саму Россию ждет бурная инфляция и высокая ключевая ставка Центробанка, которая останется двузначной надолго и, скорее всего, будет снова повышена уже в ближайшие недели.
Ссылка, которая откроется без VPN, — здесь.
