Нынешний год может стать последним для одной из самых старых и крупных экономических связей между Россией и Европой — в конце 2024-го истекает пятилетний, заключенный еще в 2019 году договор о транзите российского газа в ЕС через территорию Украины. Киев уже заявил, что о продлении соглашения не может быть и речи. Российские чиновники подтверждают: переговоров по этому вопросу нет ни с Украиной, ни с ЕС. Однако это еще не означает, что украинский транзит российского газа обречен окончательно уйти в прошлое.
После двух лет войны
После всех катаклизмов двух последних военных лет сейчас российский газ попадает в Европу по двум маршрутам. Первый — связка «Турецкого потока» и «Балканского потока». Через Черное море в Турцию, Сербию в Венгрию ежегодно поставляется примерно 14 млрд кубометров газа. Болгария перестала покупать российский газ напрямую, но транзит через ее территорию продолжается. Второй маршрут — коридор через Украину в Словакию, по которому прокачиваются примерно те же объемы.
Контракт на транзит через Украину был подписан еще в конце 2019 года, то есть задолго до полномасштабного вторжения России. И для многих остается загадкой, почему эти коммерческие отношения продолжаются до сих пор. Киев объясняет это так: они бы и рады прекратить транзит и всячески уговаривают европейских партнеров отказаться от российского газа. Но пока те нуждаются в украинском транзите, украинская сторона будет исполнять контрактные обязательства, чтобы оставаться надежным партнером для Европы.
Основные покупатели российского газа — Словакия, Венгрия, Австрия и Италия. Во всех этих странах сейчас у власти правительства, которые руководствуются прагматикой и не склонны к внешнеполитическому активизму. Цены на российский газ сейчас привязаны к биржевым европейским ценам намного больше, чем в прошлом десятилетии, но он все равно обходится дешевле, чем сжиженный природный газ (СПГ), особенно в периоды скачков цен. Поэтому целый ряд стран не торопится от него отказываться, хотя все они подписались под программой Евросоюза RePowerEU, которая подразумевает такой отказ к 2027 году.
Стран, продолжающих покупать российский трубопроводный газ, в ЕС далеко не большинство, но система принятия общеевропейских решений такова, что активного вето даже одной из них достаточно, чтобы остановить процесс. И даже пассивное несогласие может существенно замедлить дело. Большинство мер, касающихся поддержки Украины, — это именно такие, требующие единогласия решения, поэтому Киеву приходится внимательно относиться к позиции этих стран, в том числе и по вопросу о российском газе.
Между тем ситуация может кардинально измениться уже в конце 2024 года, когда истечет срок действия договора о транзите. Украина уже объявила, что о продолжении контракта с РФ речи не идет. Кадри Симсон, отвечающая в Еврокомиссии за энергетику, в конце 2023 года сообщала журналистам, что в ее магистральном сценарии этих поставок не будет. В австрийской компании OMV выражали готовность продолжать закупки российского газа, но при этом забронировали мощности в трубопроводах и на приемных терминалах СПГ, что позволит обойтись и без него.
Европа в ожидании
Австрия, а также Италия в наименьшей степени пострадают от прекращения поставок российского газа. На территории первой пересекаются многие трубопроводы, так что варианты всегда найдутся. У Италии также есть альтернативы: она получает газ как из Алжира и Азербайджана по трубопроводам, так и через несколько терминалов СПГ на своей территории. Это дороже, чем российский газ, но речь все-таки идет о физическом аспекте энергетической безопасности, а не о коммерческом.
С Венгрией все немного сложнее, но она может получать российский газ по «Турецкому потоку». А вот у Словакии в этом плане альтернатив трубопроводу с востока практически нет. Для замещения российского газа ей нужно будет организовать физический реверс из австрийского хаба либо же получать газ через небольшие немецкие терминалы СПГ, размещенные в той точке на Балтике, куда приходили «Северные потоки». Причем Словакия окажется ниже по течению, чем все остальные страны-потребители. Так что ее возможности получать газ будут зависеть от того, хватит ли его Австрии, Венгрии и Чехии.
Плюс до войны Словакия зарабатывала 750 млн евро в год на транзите российского газа (это около 0,75% ВВП страны). В 2023 году выручка составила 227 млн евро. В случае остановки транзита эти деньги будут потеряны.
Поэтому неудивительно, что премьер-министр Словакии Роберт Фицо после встречи со своим украинским коллегой Денисом Шмыгалем предположил: транзит российского газа может быть продолжен, даже несмотря на отказ Киева от контракта с российской стороной. Просто сторонами по таким контрактам надо сделать не украинские, а европейские компании.
Вариантов схемы несколько: европейцы либо будут приобретать газ на российско-украинской границе и сдавать уже свой собственный газ Украине для транспортировки, либо работать на комиссионной основе. Юридически это выглядело бы так: прием у «Газпрома» газа на российском выходном счетчике — сдача на транспортировку в украинскую газотранспортную систему — передача «Газпрому» перед входным счетчиком на украинско-словацкой границе.
Если Украина пойдет на принцип и все-таки решит остановить транзит газа, то это даже не нужно делать указом правительства, ничто не мешает ОГТСУ (оператору газотранспортной системы Украины) объявить участки трубопроводов или точку приема газа на российской границе выведенными из эксплуатации. Но если они будут считаться работающими, то европейские компании смогут бронировать транспортные мощности посуточно, помесячно или на год. Точно так же, как они это делают, например, организуя доставку газа от СПГ-терминала в Бельгии на свой внутренний рынок.
Впрочем, контракты на транспортировку, скорее всего, не будут долгосрочными — это противоречит правилам ЕС. В процессе либерализации рынка газотранспортных услуг в начале 2010-х появились законы, по которым максимальный срок заказа мощностей в работающих трубопроводах стал составлять один год. А Украина еще в 2018-2019 годах привела свое законодательство в этой области к европейским нормам.
Трудности для Киева
Сохранение транзита после 2024 года несет определенные выгоды и для Украины. Ее система транспортировки и распределения газа строилась в советские годы с учетом большого сквозного потока топлива. В постсоветские годы этот поток продолжал физическое снабжение территории Украины газом, даже когда Украина перестала покупать газ у «Газпрома», а переключилась на закупки у европейских трейдеров. Механизмы виртуального реверса и виртуальной транспортировки внутри ГТС Украины всегда был важным элементом работы газовой отрасли страны.
В результате войны сама Украина стала потреблять значительно меньше газа, и сейчас ей почти хватает того, что она добывает из собственных месторождений.
Но расположение центров добычи и потребления далеко не идеально. Транспортировку от украинских месторождений к украинским же потребителям можно назвать виртуальным процессом: в некоторые районы (особенно в южной части страны) попадает российский газ, в то время как украинский идет в словацкую газотранспортную систему.
Без внешнего потока придется организовывать физическую транспортировку топлива: перестраивать систему трубопроводов, увеличивать затраты на перекачку. Помимо всего прочего, перекачка в целом будет дороже, так как затраты на эксплуатацию сети будут разложены только на объемы газа для внутреннего потребления.
Ситуация еще больше осложнится в случае восстановления украинской экономики и роста спроса на газ. Без российского транзита Украине придется закупать физические объемы газа в Австрии, платить за транспортировку топлива через Словакию и организовывать его доставку от западной границы в центр страны, где сосредоточено основное потребление. При одной и той же европейской биржевой цене газа топливо в результате физического реверса будет стоить на $30–40 за тысячу кубометров дороже, чем газ виртуального реверса.
В 2022 году Украина начала предоставлять европейцам услуги по хранению газа в крупных газохранилищах на западе страны в значительном объеме и рассчитывает на продолжение этого бизнеса. Этот бизнес тоже во многом зависит от виртуального реверса и своповых операций, от возможности купить газ в австрийском Баумгартене и виртуально транспортировать его в украинское газохранилище за нулевую или даже отрицательную цену (хотя после извлечения газа из хранилища за транспорт заплатить все равно придется). Без транзита российского газа такие операции тоже окажутся затруднены и будут стоить дороже.
Удар по «Газпрому»
Для «Газпрома» прекращение транзита тоже будет болезненным. Во-первых, из-за потери выручки. Если газ не продается в Европу, то он просто остается лежать в месторождениях Ямала, подсоединенных к трубопроводам. Нет никаких равнозначных альтернатив для его использования. Ситуацию кардинально не исправит даже строительство трубопровода «Сила Сибири — 2» в Китай (не ранее 2030 года) и завода СПГ на Балтике, питающегося от того же трубопровода, что и «Северный поток — 2» (запуск завода пока планируется на 2026-2027 годы). Суммарная мощность этих двух новых проектов примерно вдвое меньше того объема, на который уже сократились поставки в Европу.
Для России в целом потеря примерно $7-8 млрд экспортной выручки за 15 млрд кубометров газа в год хоть и заметна, но не очень велика на фоне остальных валютных поступлений. А вот конкретно для «Газпрома» эта сумма значительна. По словам главного финансиста компании Фамила Садыгова, выручка «Газпрома» от продажи газа на внутреннем и внешнем рынке в 2023 году составила около 4 трлн рублей, или $48 млрд. То есть речь идет о потере 15% выручки, или больше половины EBITDA собственно «Газпрома» без учета его доли в «Газпром нефти».
Вторая проблема для «Газпрома» — угроза штрафных санкций со стороны покупателей. Некоторые долгосрочные контракты компании на поставку газа в Европу заключены до 2040 года. И невозможность доставить по ним газ из-за отказа одной из транспортных компаний — это проблемы поставщика. Если Киев издаст декрет, запрещающий транспортировку российского газа, то это будет считаться форс-мажором. А вот если украинский ОГТСУ решит закрыть прием газа с российской стороны после завершения контракта, то это будет просто изменение стратегии одной из транспортных компаний и на форс-мажор не потянет. В отличие, например, от требования оплаты в рублях в связи с изменением российского законодательства или законодательного запрета на использование польского маршрута.
Скорее всего, отказ ОГТСУ все равно будет трактоваться как существенное изменение условий, в связи с чем стороны получат право открыть контракт для новых переговоров или его прекращения. Но пока такое соглашение не будет достигнуто, риски штрафов для «Газпрома» будут сохраняться.
Для России в целом существенен и другой фактор. Поставки газа сохраняют хоть и слабую, но взаимозависимость с Европой. Благодаря этому Западу приходится воздерживаться от некоторых ограничительных мер, чтобы не навредить слишком сильно ряду европейских стран. Например, деньги за российский газ поступают от европейских компаний в «Газпромбанк» — и это значит, что ни банк, ни сам «Газпром» не подпадут под полные блокирующие санкции, пока действует сделка.
Кроме того, сохранение транзита оставляет надежду на восстановление отношений после войны. Куда легче вернуть их прежний объем с сокращенного уровня в рамках действующего контракта, чем восстанавливать полностью разорванные связи и заключать новые договоры. Одновременно и для России, и для Украины, и для Европы наличие потока российского газа и возможность его прекратить — это одна из немногих остающихся ступенек лестницы эскалации.
Таким образом, с прагматической точки зрения продолжение транзита по итогам 2024 года скорее выгодно и России, и Украине. И там, и там понимают: прекращение поставок не будет критичным фактором для противоположной стороны и точно не приведет к ее поражению, но окажется достаточно неприятным для самого инициатора такого шага. Поэтому проще оставить все как есть. Для европейских стран, продолжающих закупать российский газ и не слишком озабоченных тем, как это выглядит, выбор тоже однозначен — лучше, чтобы транзит продолжился. По крайней мере, пока.
Ситуация может измениться в 2026-2027 годах, когда на рынок должны будут выйти новые значительные объемы СПГ из США и Катара. Возможно, рост предложения опередит рост спроса, из-за чего цены на СПГ заметно снизятся. Соответственно упадет и цена отказа от российского газа для европейских стран, а политическое давление в связи с приближением указанных в RePower Europe дедлайнов возрастет.
Впрочем, в этом уравнении еще есть немало неизвестных. Например, свою роль может сыграть приостановка выдачи новых разрешений на строительство заводов СПГ в США, объявленная администрацией Джо Байдена. Такой шаг не повлияет на баланс рынка в 2026 году. Однако он может заставить европейских покупателей сомневаться в надежности и неисчерпаемости американских поставок СПГ. И, как следствие, убедить Европу сохранить альтернативные варианты закупок газа, включая российский.
Если вы хотите поделиться материалом с пользователем, находящимся на территории России, используйте эту ссылку — она откроется без VPN.
