В России за несколько десятилетий развития мобильных сетей сформировался рынок, разделенный между несколькими иностранными поставщиками оборудования преимущественно по географическому принципу. Однако развитие сетей 5G в России обнулило рынок. Теперь из-за требований регулятора зарубежные компании столкнулись с новыми правилами игры, подстраиваться под которые придется заново.
Для одних это утрата былых конкурентных позиций, для других — возможность завоевать значительную долю рынка. В силу рыночных и политических факторов компании Huawei и ZTE имеют хорошие шансы в этой борьбе. Однако, несмотря на тесное партнерство Москвы и Пекина, власти РФ не намерены давать гигантам китайского телекома особые преференции.
Запад — европейцам, Восток — китайцам
Развитие сотовых сетей в России началось на заре 1990-х годов. Первый звонок по мобильному телефону сделал в 1991 году тогдашний мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак. Первая сеть в стране — санкт-петербургская «Дельта Телеком» — работала в аналоговом стандарте NMT-450i.
В следующем году российский сотовый оператор «ВымпелКом» запустил первую сеть мобильной связи в Москве в стандарте AMPS — первая базовая станция была установлена на здании МИД России и могла обслуживать 200 абонентов. Таким образом, мобильная связь в РФ начала развиваться в Санкт-Петербурге и Москве, а уже оттуда стала распространяться в остальные регионы — сначала в европейской части страны, а затем в Сибири и на Дальнем Востоке.
Эти географические особенности серьезно повлияли на дальнейшее распределение долей российского рынка среди мировых вендоров. На первом этапе развития сотовых сетей в России основными производителями телекоммуникационной инфраструктуры в мире были западные компании: Nokia, Ericsson, Cisco. Соответственно, сотовые сети первого поколения строились с использованием их оборудования.
Китайский производитель Huawei в тот момент еще не обладал достаточными компетенциями. Однако в развитие технологий 3G техногигант из Шэньчжэня вложил около 1 млрд долларов, и к тому моменту, когда в мире стали задумываться о развертывании сетей третьего поколения, Huawei уже могла предложить рынку несколько инновационных решений. В их числе технология SingleRAN, позволявшая обеспечить совместимость одной базовой станции со стандартами связи как 3G, так и с мобильными сетями предыдущих поколений.
Кроме того, Huawei предложила рынку «распределенную базовую станцию» 3G. Она была гораздо меньше традиционных базовых станций, удобнее для размещения, потребляла значительно меньше энергии, а качество передаваемого сигнала было выше. Другие вендоры тоже пошли по пути развития распределенных базовых станций. Но продукция Huawei к моменту, когда стали развиваться технологии 3G, была как минимум сопоставимого качества, при этом стоила на 20–30% меньше.
Неудивительно, что в 2007 году, когда в России сотовые операторы начали проводить первые тендеры на закупки оборудования для строительства сетей 3G, часть из них выиграла Huawei. Так, «ВымпелКом» провела тендер, по итогам которого строительство сетей радиодоступа, системы коммутации и пакетной передачи в различных российских регионах разделили между Ericsson и Huawei. Там, где уже действовали сети «ВымпелКома», было решено надстраивать 3G на оборудовании прежнего вендора Ericsson: в Москве, Северо-Кавказском, Приволжском, Северо-Западном, Южном и Уральском федеральных округах. А там, где проникновение сотовых сетей было небольшим — в Сибири и на Дальнем Востоке, — строительство сетей 3G отдали Huawei.
Впоследствии китайская компания продолжила экспансию на российском рынке. В 2010 году в конкурсе поставщиков оборудования 3G для сотового оператора «МегаФон» победила Huawei наряду с Nokia Siemens Network. Принцип распределения был таким же: в Центральном и Северо-Западном федеральных округах по-прежнему преобладала техника Ericsson и Nokia, а в Сибири и на Дальнем Востоке, где сети стали строить позже, комплексные решения предоставляла Huawei.
Вендорная зависимость
Почему сотовые операторы не стали массово переходить на оборудование Huawei, если оно было сопоставимого качества, но дешевле? Хотя мировые стандарты сотовой связи каждого поколения утверждались международными организациями, такими как 3GPP, и RAN-интерфейсы считались по определению открытыми, крупнейшие вендоры старались предлагать проприетарные решения, чтобы привязать к себе оператора. Операторы не могли, например, установить программное обеспечение от одного вендора на базовый блок станции BBU от другого вендора или подключить радиомодуль от одного вендора к виртуальному модулю цифровой обработки vBBU от другого вендора.
Совмещать оборудование и программное обеспечение разных вендоров в рамках одного локального контура сотовой сети технически оказалось крайне трудно. В результате там, где инфраструктура мобильных сетей следующих поколений создавалась не с нуля, а надстраивалась на существующие сети, технически проще и дешевле было продолжать сотрудничество с вендором — поставщиком оборудования, на котором уже работают сети предыдущего поколения. Там же, где плотность покрытия сотовых сетей была невелика, инфраструктура фактически создавалась с нуля, а операторы были более свободны в выборе вендора-поставщика.
Чтобы перейти от одного вендора к другому в рамках одной, уже работающей сети радиодоступа, оператор должен был заменить практически всю базовую инфраструктуру. Удобный момент для этого — так называемый SWAP — замена устаревшего оборудования в сетях предыдущего поколения, срок эксплуатации которого подошел к концу, на новое. В некоторых случаях Huawei удавалось отвоевать долю рынка у других вендоров именно таким образом.
Например, в 2016 году, когда «МегаФон» осуществлял апгрейд сетей до стандарта LTE, он провел SWAP на технику Huawei в сетях Северо-Западного федерального округа. Результаты оказались удачными: в сетях резко выросла скорость передачи данных по сравнению с предыдущим годом. К тому моменту операторы мобильной связи и эксперты признавали: оборудование Huawei ничем не уступало оборудованию от Ericsson или Nokia, однако работать с Huawei было дешевле. К примеру, в случае со SWAP в Северо-Западном федеральном округе Huawei бесплатно оптимизировала работу сетей и настроила программное обеспечение. Фактически «МегаФону» нужно было лишь приобрести оборудование Huawei.
Важно и то, что экспансии Huawei на международных рынках, в том числе в России, содействовали китайские финансовые корпорации. В 2015 году «МегаФон» получил кредит от China Development Bank на замену телекоммуникационного оборудования — 300 млн долларов со сроком погашения восемь лет. И еще 300 млн долларов «МегаФон» получил от китайского банка сроком на шесть лет на рефинансирование краткосрочных долговых обязательств оператора.
Это была далеко не первая кредитная линия, которую «МегаФон» привлек от китайского банка на закупки оборудования Huawei. Средства привлекались и в 2009, 2011, 2014 годах. Общая сумма кредитов, привлеченных в разные годы «МегаФоном» через China Development Bank, составляет более 2 млрд долларов. Помимо этого важным фактором, по отзывам сотрудников «МегаФона», была конкуренция на российском рынке между Huawei и китайской госкомпанией ZTE: параллельные переговоры с обеими компаниями позволяли дополнительно снизить цены. Таким образом, для активной модернизации инфраструктуры с помощью Huawei существовала масса технических и финансовых стимулов.
Примеру «МегаФона» последовали и другие сотовые операторы РФ. «ВымпелКом» начал заменять оборудование других вендоров на Huawei в 2018 году в Санкт-Петербурге и Ленинградской области. По оценкам аналитиков, проект обошелся более чем в 50 млн долларов. Позднее аналогичный SWAP компания провела и в Московском регионе.
Еще один российский сотовый оператор, МТС, до последнего момента старался придерживаться максимальной диверсификации поставщиков. Если на Дальнем Востоке компания с середины 2000-х годов строила сотовые сети с помощью оборудования Huawei, то в остальных регионах, особенно в европейской части России, приоритетными вендорами у компании были Nokia и Ericsson. Тем не менее в последние два года МТС активизировала сотрудничество с Huawei, особенно по технологиям связи пятого поколения.
Мобильные операторы официально не раскрывают данные по долям присутствия различных вендоров в своей инфраструктуре. Однако некоторые выводы можно сделать по отрывочным данным о закупках, опубликованным самими сотовыми операторами, а также по информации об аутсорсинговых соглашениях. Исходя из имеющихся данных, географическое распределение вендоров среди российских сотовых операторов выглядит следующим образом.
У «ВымпелКома» Центральный федеральный округ по-прежнему работает преимущественно на оборудовании европейских вендоров, в то время как Северо-Западный, Южный, Приволжский, Сибирский и Дальневосточный округа разговаривают с помощью оборудования Huawei. У «МегаФона» преобладает Nokia в Центральном федеральном округе, в том числе в Москве и Московской области, а также в Северо-Кавказском федеральном округе. На Huawei приходятся регионы Северо-Западного федерального округа, Поволжья, Урала, Сибири и Дальнего Востока. В отдельных регионах — Челябинске, Оренбурге, Чувашии — телекоммуникационное оборудование поставляет китайский ZTE.
Главными клиентами для шведского Ericsson остаются два российских сотовых оператора — МТС и Tele2. У МТС на Ericsson работают Приволжский, Сибирский, Уральский и Южный федеральные округа. В Северо-Западном округе связь предыдущего поколения обеспечивает Nokia, а высокоскоростные сети LTE работают на технике Samsung. Оператор Tele2 в принципе минимально использует оборудование Huawei, предпочитая технику европейских вендоров Ericsson и Nokia.
5G и передел рынка
С появлением 5G в России начался очередной виток замены базовых станций на станции LTE Advanced и 5G-ready. Это базовые станции пока работают в режиме 4G, однако — с помощью изменения программного обеспечения и применения технологии динамического перераспределения частот — они легко смогут переключиться на режим 5G. МТС сообщила, что потратит 7,5 млрд рублей на замену базовых станций на 5G-ready в Московском регионе. Оборудование будет закуплено у Huawei. Ранее аналогичный SWAP всех базовых станций на 5G-ready в московском метро провел «ВымпелКом». Вендором снова выступил Huawei. Кроме того, «ВымпелКом» закупил у Huawei базовые станции 5G-ready для петербургского метрополитена.
В развитии сетей 5G российские операторы, как и многие мобильные операторы в ЕС, не могут обойтись без сотрудничества с Huawei. На данный момент китайской компании принадлежит более трети патентов в области 5G. В отличие от ряда западных стран, которые считают, что оборудование Huawei представляет угрозу национальной безопасности, и ограничивают по этим соображениям уровень проникновения китайских технологий, в РФ операторы мобильной связи руководствуются преимущественно коммерческими соображениями.
В личном разговоре директор департамента сетей радиодоступа МТС заявлял, что оборудование Huawei, согласно оценкам МТС, с точки зрения безопасности несет угрозу не большую, чем оборудование других вендоров. По ее словам, приоритет каким-то определенным компаниям не отдается: все решает удобство оборудования и соотношение цена — качество.
Некоторые компании подписали эксклюзивные соглашения с Huawei о развитии сетей 5G. Такое соглашение, например, в июне 2019 года заключила МТС, причем торжественная церемония его подписания прошла в Кремле в присутствии президента РФ Владимира Путина и председателя КНР Си Цзиньпина. В рамках соглашения в 2019 году МТС и Huawei запустили пилотную зону 5G в Кронштадте и даже осуществили в этой сети первый голографический звонок. Кроме того, в 14 локациях Москвы МТС развернула пилотные зоны 5G на оборудовании Huawei в частотном диапазоне 4,9 ГГц. Позднее совместная с Huawei пилотная зона 5G в Москве была запущена и «ВымпелКомом».
Тем не менее Huawei не принадлежит монополия на российском рынке 5G. Tele2 и Ericsson создали пилотную зону 5G в центре Москвы. МТС и Ericsson развернули первую в России промышленную сеть 5G на заводе «КАМАЗ». МТС и «Сибур» установили 5G-сети на территории пермского завода «Сибур-Химпром» на оборудовании Ericsson. «ЭР-Телеком» и Nokia будут тестировать 5G для обеспечения беспроводного широкополосного доступа в интернет для организаций.
На непонятной частоте
С началом развития сетей 5G в России правила игры для международных вендоров поменялись. Связано это, прежде всего, с противоречиями между различными российскими ведомствами, которые сдерживают развитие и внедрение в стране технологий связи пятого поколения. Главная проблема — отсутствие оптимального для развития 5G частотного спектра. Сети 5G могут работать как на частотах C-диапазона (до 6 ГГц), так и на сверхвысоких частотах (более 20 ГГц). В большинстве стран для развития сетей 5G принят диапазон 3,4–3,8 ГГц, поскольку он считается оптимальным по соотношению устойчивости сигнала, скорости и расстояния передачи данных.
Однако в России этот диапазон оказался занят — на нем работает оборудование спецслужб, Министерства обороны РФ и «Роскосмоса». В 2019 году президент Путин наложил резолюцию «Согласен» на письмо Совета безопасности России, где говорилось о недопустимости использования частот 3,4–3,8 ГГц для 5G. Ранее в том же году Минобороны России дало негативный отзыв на проект Концепции развития 5G в РФ, подготовленный Минкомсвязью России, отказавшись высвобождать требуемые частоты. Вместо этого российским сотовым операторам предложили диапазон 4,7–4,99 ГГц.
Технически сети 5G можно развивать в любом диапазоне. Но у участников рынка, в том числе операторов связи и вендоров, возникли сомнения в экономической целесообразности строительства сетей 5G на таких условиях.
Во-первых, коммерческое оборудование будет производиться по умолчанию для работы под тот диапазон, который принят во всем мире. Значит, под российские экзотические частоты нужно будет делать технику по особым спецификациям, что, безусловно, удорожает процесс производства. Пока что оборудование для сетей 5G в диапазоне 4,8–4,9 ГГц производит только Huawei, поскольку этот частотный диапазон есть в КНР у одного из крупнейших операторов China Mobile (в Китае также доступен классический диапазон 3,4–3,8 ГГц, в котором сети строят другие операторы, в том числе такие крупные, как China Unicom и China Telecom).
Но это еще не самая большая проблема. Чтобы обеспечить работу сетей 5G в диапазоне 4,7–4,99 ГГц, нужно будет устанавливать гораздо больше передатчиков и базовых станций. На этих частотах устойчивость и дальность передачи сигнала ниже, чем на частотах 3,4–3,8 ГГц.
Усугубляют проблему и чрезвычайно строгие российские санитарные требования по максимально допустимой мощности излучения от передатчика. Согласно российским СанПиНам, уровень воздействия излучения сотовых сетей в России не должен превышать 0,1 Вт на 1 кв. м на частотах выше 2 ГГц. В большинстве стран допустимый уровень излучения выше в десятки раз.
Если сложить вместе два фактора — экзотические частоты и строгие СанПиНы, — получается, что для строительства сетей 5G в России потребуется в пять раз больше базовых станций. Как посчитала GSMA, затраты операторов на строительство сетей пятого поколения в России увеличатся как минимум на 84%. Сами операторы указывают, что, если им не дадут подходящие частоты для развития 5G, срок окупаемости этих сетей может превысить 20 лет.
В 2020 году президент «Ростелекома» Михаил Осеевский рассказал еще об одной проблеме строительства сетей 5G в предложенном регуляторами диапазоне. По его словам, на частотах 4,7–4,99 ГГц будет невозможно покрыть 5G большую часть европейской территории России, поскольку в этом же диапазоне работают системы оповещения «свой — чужой» самолетов НАТО.
Соответственно, для развертывания сетей в приграничных зонах на расстоянии 300 км от границы необходимо получать разрешение от сопредельных государств, которое, с учетом нынешней политической обстановки, они вряд ли дадут. Поэтому, отметил Осеевский, Северо-Западный, Южный, Северо-Кавказский федеральные округа будут испытывать серьезные проблемы с развертыванием частот 5G.
Импортозамещение всему голова
В 2019 году тогдашний вице-премьер Максим Акимов, курировавший связь, транспорт и цифровизацию экономики, в ходе совещания с президентом Путиным затронул проблему расчистки наиболее привлекательных частот для связи пятого поколения и попросил президента посодействовать в этом вопросе. Тогда же Акимов заявил о возможности разработки отечественного оборудования для 5G. По словам вице-премьера, на развитие сетей 5G будет потрачено около 650 млрд рублей.
«Мы бы не хотели, чтобы все эти деньги (или значительная их часть) были отданы зарубежным вендорам — поставщикам оборудования, это большая тройка олигополии: Cisco, Huawei и Nokia», — сказал Акимов. Он отметил, что в России есть хорошие заделы в производстве своего оборудования 5G, особенно в создании программного кода.
Вице-премьер Акимов первым публично выступил с идеей строительства сетей 5G с помощью отечественного оборудования. Но эта концепция, очевидно, прорабатывалась в правительстве задолго до совещания вице-премьера с президентом. Во всяком случае, всего через неделю после совещания Минпромторг России представил проект целевой программы «Развитие производства промышленной продукции сетей пятого поколения и интернета вещей в Российской Федерации на 2019–2024 годы».
Программа предусматривает выделение 28 млрд рублей (16 млрд из федерального бюджета и около 12 млрд из внебюджетных источников) на создание в России оборудования и ПО для сетей 5G и интернета вещей (IoT). В качестве ключевых участников программы в ней упомянуты госкорпорация «Ростех», Сколковский институт науки и технологий (Сколтех), а также компании, продукция которых входит в реестр телекоммуникационного оборудования российского производства Минпромторга России.
Процесс разделен на два этапа. На первом этапе, который должен был продлиться с 2019 по 2021 год, участники программы должны были выполнить весь комплекс исследований и опытно-конструкторских разработок. На втором этапе — 2022–2024 годы — наладить производство продукции. Предполагается, что будет налажен промышленный выпуск базовых станций, коммутаторов и других систем для создания мобильных сетей, систем СОРМ, криптографических алгоритмов шифрования и обеспечения безопасности на сетях. Программа также предусматривала, что доля отечественного оборудования для сетей 5G в России к 2024 году будет составлять не менее 18%.
Менее чем через два месяца «Ростех» приступил к разработке оборудования для сетей 5G. Осенью 2019 года глава «Ростеха» Сергей Чемезов заявлял, что госкорпорация может произвести собственное оборудование для 5G. Он отметил, что в 2022—2023 годах может быть запущена первая опытная сеть 5G на российском оборудовании. Чемезов указал, что возможна работа по принципу локализации — чтобы какая-то часть ключевых компонентов обязательно производилась на территории России. По мнению Чемезова, локализация производства 5G-оборудования важна, поскольку такое оборудование, с учетом его потенциала, может считаться критически важной инфраструктурой с точки зрения национальной безопасности.
Минкомсвязь России, в свою очередь, предложила внести в федеральный проект «Информационная инфраструктура» национальной программы «Цифровая экономика» требования строить сети 5G с помощью отечественного оборудования. Однако представители бизнеса, участвующие в рабочей группе АНО «Цифровая экономика», выступили резко против этой инициативы.
Они указывали, что, во-первых, в отсутствие на рынке реальных альтернатив оборудованию зарубежных вендоров делать какие-то прогнозы относительно конкурентоспособности будущего оборудования российского производства и его использования в телекоммуникационных сетях просто невозможно. Кроме того, это требование поставило бы под угрозу все действующие проекты сотовых операторов с зарубежными вендорами, в том числе по разработке сетей 5G для промышленного применения. В результате спорная инициатива была заблокирована. Вместо этого в текст программы внесли более мягкую формулировку: «в том числе с использованием оборудования российского производства».
Тем не менее механизм развития отечественных компетенций по строительству сетей 5G и соответствующего радиоэлектронного оборудования все-таки был создан. Главные ответственные за импортозамещение 5G-компании в России определились после заключения трехстороннего соглашения между Правительством РФ, «Ростехом» и «Ростелекомом». Основным механизмом реализации соглашения должна была стать дорожная карта «Мобильные сети связи пятого поколения», разработкой которой занялись «Ростех» и «Ростелеком» (не путать с дорожной картой в рамках нацпрограммы «Цифровая экономика»).
В 2020 году «Ростех» представил прототип базовой станции для сетей 5G. Он состоял из радиопередающего модуля, модуля цифровой обработки, ядра мобильной сети. Сообщалось, что макет базовой станции работает в режиме Stand Alone, позволяющем реализовать весь функционал сетей 5G.
Сколтех, в свою очередь, в том же году получил свидетельство о государственной регистрации программного обеспечения для базовой станции. В заявке, поданной в Роспатент, отмечалось, что ПО соответствует спецификациям и рекомендациям консорциума 3GPP, а также открытым международным стандартам OpenRAN. Кроме того, Сколтех приобрел у американской компании Radisys полный программный стек на архитектуре OpenRAN для базовых станций 4G и 5G.
В Сколтехе отметили, что получены уникальные права на ПО. Они включают в себя право на полное владение, развитие и продажу Сколтехом софта на базе продукта Radisys в исходных кодах. Это означает, что ПО полностью локализовано в РФ. Любые продукты на его базе являются отечественными и не имеют ограничений со стороны зарубежных компаний.
К концу 2020 года стало понятно: частоты для 5G, занятые силовиками, вряд ли отдадут. Как заявил в октябре 2020 года тогдашний замглавы Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций РФ Олег Иванов, вопрос использования частот диапазона 3,4–3,8 ГГц для 5G пока с повестки снят, и операторам настоятельно рекомендуют обратить внимание на альтернативные частотные диапазоны.
Зато идея о том, что оборудование для 5G должно быть хотя бы частично российского производства, легла в основу федеральной программы. В ноябре 2020 года президиум правительственной комиссии по цифровому развитию утвердил разработанную «Ростехом» и «Ростелекомом» дорожную карту «Мобильные сети связи пятого поколения». В ней прописаны требования по локализации оборудования связи 5G. Согласно этим требованиям, уровень локализации базовых станций для сетей связи 5G/IMT-2020 российского производства (в стоимостном выражении) к 2024 году должен составить 40%.
В рамках программы из федерального бюджета предусмотрены субсидии до 2024 года в размере 21 млрд рублей. Деньги получит «Ростех» на развитие технологий связи пятого поколения. На эти средства «Ростех» разработает отечественное оборудование, обеспечит его продвижение за рубежом и утвердит в международном консорциуме связи 3GPP российские алгоритмы криптографического шифрования информации.
Поскольку ни одна российская компания, в том числе «Ростех», не обладает всеми необходимыми компетенциями и технологиями для реализации выпуска оборудования для сетей 5G, госкорпорация в начале 2021 года объявила о формировании консорциума производителей такого оборудования. В него были приглашены все заинтересованные российские разработчики. Предполагается, что «Ростех» будет давать технические задания участникам консорциума на разработку отдельных элементов систем для сетей 5G. Каждый из разработчиков, вошедших в консорциум, получит возможность предложить свой софт, антенну или другой элемент базовой станции, а затем, после оценки эффективности предложенного решения, его сможет использовать производитель конечной продукции.
Российские власти признают, что реализовать идею об импортозамещении оборудования для сотовых сетей 5G на основе проприетарных решений не получится из-за отсутствия необходимых технологий и компетенций. Заместитель министра промышленности и торговли Василий Шпак отмечал, что полного спектра отечественного оборудования для 5G не существует и перспективное решение этой проблемы — формат OpenRAN. Этот формат предполагает открытую архитектуру и стандартизированные интерфейсы в сетях радиодоступа. Иными словами, OpenRAN — это некий «андроид» для мобильных сетей радиодоступа, открытая архитектура, на которую надстраиваются и успешно совмещаются отдельные компоненты различных вендоров, в том числе отечественных.
В середине 2021 года НТИ Сколтеха и компания «Киберфизические системы» разработали первые в России национальные стандарты связи 5G. Они созданы на базе спецификаций международного Альянса O-RAN (продвигает концепцию OpenRAN) и полностью совместимы с требованиями и рекомендациями консорциума 3GPP. При этом отечественные стандарты уточняют и дополняют некоторые аспекты, например в части информационной безопасности. Однако за их основу взяты стандарты, принятые в концепции OpenRAN.
Представитель Сколтеха Виталий Шуб, комментируя разработку российских стандартов связи 5G, отметил, что в кратчайшие сроки обеспечить разработку оборудования и программного обеспечения для российских сетей связи пятого поколения невозможно без применения стандартов OpenRAN. Поэтому внедрение отечественных стандартов на базе OpenRAN должно ускорить процесс развития российских компетенций по строительству сетей 5G.
В дорожной карте «Мобильные сети связи пятого поколения», разработанной «Ростехом» и «Ростелекомом», поставлены довольно амбициозные задачи. К 2024 году нужно произвести и ввести в эксплуатацию не менее 10 тысяч базовых станций с нужным уровнем локализации 40%. К этому времени сети 5G должны работать в 10 крупнейших городах. К этому же времени во всех населенных пунктах страны с числом жителей более 1000 человек должно быть обеспечено покрытие сетями LTE, на которые в дальнейшем будет надстраиваться оборудование пятого поколения.
Проблема в том, что реально работающего оборудования для сетей 5G и даже LTE в России пока нет — оно существует лишь на уровне прототипов. В 2021 году «Ростех» учредил компанию «Спектр», которая должна стать главным национальным производителему оборудования для сетей 4G и 5G. «Ростех» также представил базовую станцию 4G R45F, работающую в диапазоне 450 МГц. Но оказалось, что российские сотовые операторы практически не используют этот диапазон. Большая четверка сотовых операторов направила в Минцифры России негативный отзыв, в котором говорилось, что результаты испытаний не показали минимально требуемой функциональности и эксплуатационной применимости предложенного отечественного оборудования в действующих телекоммуникационных сетях.
Трансфер технологий с китайской спецификой?
Чтобы стимулировать импортозамещение, российские власти решили, помимо субсидий производителям, применять административное давление на сотовых операторов. Государственная комиссия по радиочастотам (ГКРЧ) в 2021 году продлила на десять лет разрешения использовать частоты в диапазонах 800 МГц и 2600 МГц, применяемые в сетях стандарта LTE. При этом ставилось условие, что сотовые операторы должны строить новые сети и обновлять инфраструктуру уже работающих сетей LTE с использованием исключительно оборудования, включенного в реестр российской радиоэлектронной продукции.
Согласно постановлению правительства, в реестр включается оборудование, если работы по его созданию (производство кабельной продукции, электронных блоков, монтаж элементов на печатные платы, установка программного обеспечения на телекоммуникационное оборудование, финальная сборка и функциональное тестирование этого оборудования) осуществляются на территории РФ. Кроме того, в уставном капитале совместного предприятия суммарная доля прямого или косвенного участия российских организаций должна составлять более 50%.
Такие требования по локализации производства базовых станций и другого оборудования для телекоммуникационных сетей призваны решить целый ряд проблем, стоящих перед российскими властями. Во-первых, заставить вендоров применять в своей продукции определенные технические решения, удовлетворяющие требования российских властей. Например, согласно требованию ФСБ России и Минцифры России, в будущих сетях 5G в радиоканале между базовой станцией и абонентским оборудованием должны использоваться исключительно российские алгоритмы криптографической защиты. Производители оборудования — Qualcomm, Nokia и Ericsson — уже указали в отзыве на требования Минцифры России, что не поддерживают не стандартизированные в международном консорциуме 3GPP алгоритмы, отвечающие за совместимость оборудования связи во всем мире. Доработка под локальные требования может оказаться экономически нецелесообразной. Но лишь в том случае, если не будет локализации производства. При локализации вендору просто придется подстраивать спецификацию производимого оборудования под требования регуляторов.
Кроме того, требования по локализации производства иностранных вендоров позволяют получить необходимые технологии для формирования собственных компетенций и развития отечественной радиоэлектронной промышленности. Закрытие рынка для импорта и введение требований по локализации производства очень напоминают китайский подход к привлечению зарубежных технологий. Многие десятилетия власти КНР открывали зарубежным производителям доступ к китайскому рынку лишь при условии создания СП с местным партнером, локализации производства, причем с передачей всей интеллектуальной собственности, необходимой для организации производственного процесса.
Именно таким образом, как говорилось в инициированном администрацией Дональда Трампа расследовании по разделу 301 в рамках Торгового акта США, Китай получил огромную часть американских технологий, на основе которых он и стал развивать ключевые отрасли собственной промышленности и добился конкурентоспособности отечественной продукции на мировых рынках. В руках Пекина был важный козырь — масштабный внутренний рынок. Отказ от китайского рынка грозил зарубежным компаниям потерей большой доли выручки. Передача своей интеллектуальной собственности оказалась для них меньшим злом с точки зрения экономики.
В этом смысле российский рынок телекоммуникаций представляет собой лакомый кусок для иностранных вендоров. Согласно исследованию NeoAnalytics, в 2020 году этот рынок вырос на 21,1% — до 1,15 трлн рублей. С учетом географических масштабов, а также недостаточной плотности покрытия сетями LTE отдаленных территорий РФ, российский рынок по-прежнему остается весьма перспективным, и вряд ли кто-либо из зарубежных вендоров сможет безболезненно покинуть его.
В определенной степени новые требования по локализации обнуляют накопленные конкурентные преимущества у определенных вендоров. Меняется расстановка сил на российском рынке телекоммуникаций, сформированная в предыдущие годы за счет исторически сложившихся географических особенностей распределения поставщиков оборудования. Поэтому иностранные вендоры рассматривают сложившуюся ситуацию как новую возможность для расширения своего присутствия.
Nokia стала первой иностранной компанией, которая подписала соглашение с российским партнером — производителем вычислительной техники Yadro — о создании совместного предприятия для производства базовых станций 4G и 5G в России. По условиям соглашения, у российского партнера будет 51%, у Nokia 49%. Соглашение подразумевает не только перенос технологических процессов производства на локальные мощности Yadro, но и передачу лицензий на софт Nokia, а также создание R&D-центра для подготовки линеек оборудования стандартов 4G и 5G.
Huawei, в свою очередь, сообщила, что также ведет переговоры с правительством и операторами связи о локализации производства в России. Президент Huawei-Евразия Дэниел Чжоу заявлял, что компания сейчас ищет локального партнера, который обладает необходимыми компетенциями. Он напомнил, что опыт локализации производства в России у компании есть. В 2021 году Huawei начала выпускать серверы на производственных мощностях российской Sitronics Group (входит в АФК «Система» Владимира Евтушенкова, которая является также контролирующим акционером МТС). В рамках соглашения российскому партнеру были переданы права на технологии по производству серверов на архитектуре x86, и сейчас в месяц выпускается 1500 устройств.
По сообщениям СМИ, к локализации производства базовых станций LTE готов и Ericsson. Ранее глава Минцифры России Максут Шадаев заявлял, что договоренность о локализации производства в России и передаче прав российским партнерам достигнута с двумя производителями телекоммуникационного оборудования, но конкретных вендоров он не назвал.
Цифровая туманность
К концу 2021 года многие базовые вопросы о том, как будет развиваться рынок 5G в России, так и не получили четких ответов. Прежде всего, государство не определилось, собирается ли оно создавать оборудование для 5G исключительно отечественными силами под руководством «Ростеха» или готово допустить на рынок иностранцев — при условии локализации ими технологий вместе с российскими партнерами.
Если иностранцев допустят, то какова должна быть доля локализации и как именно ее будут считать? Для самих же иностранных вендоров и их потенциальных местных партнеров важны и конкретные условия, задающие регуляторную рамку развития 5G в России: именно они будут влиять на коммерческую целесообразность работы на российском рынке.
Довольно сложно рассчитать экономику проекта, его временные рамки, оценить перспективы рынка при постоянно меняющихся целевых установках. Например, сроки внедрения сетей 5G в городах-миллионниках, заложенные в нацпрограмме «Цифровая экономика», неоднократно сдвигались. Сейчас, согласно программе, сети 5G в десяти крупнейших городах должны заработать в 2024 году. Но где гарантия, что и этот срок не будет сдвинут? Например, конверсия радиочастотного спектра для сетей пятого поколения еще не завершена, хотя изначально по программе эту работу планировалось выполнить в 2021 году.
Не решена и ключевая проблема частотного диапазона. Предлагаемый экзотический диапазон слишком узок для нормальной работы 5G. Каждому оператору необходима полоса частот шириной хотя бы 200 МГц, а значит, частот на всех не хватит. Операторы «Большой четверки» постарались решить проблему, создав СП для расчистки частот — ООО «Новые цифровые решения». Таким образом, каждый из операторов должен получить недискриминационный доступ к нужным радиочастотам.
Но что делать, если сети 5G будет невозможно развернуть в приграничных районах? На этот вопрос пока нет ответа. Наиболее популярный в остальном мире диапазон 3,4–3,8 ГГц операторам связи не разрешили использовать для тестирования даже в метро, где оборудование 5G не влияет на работу техники спецслужб.
Выводы
Итак, действия российских властей позволяют сделать определенные заключения относительно базовых подходов Москвы к работе с иностранными вендорами. Во-первых, правительство намерено двигаться по пути локализации производства базовых станций. Это может быть самый радикальный, наиболее технологически сложный и дорогой вариант этого пути, с полным импортозамещением, или более бюджетный — с привлечением иностранных вендоров в партнерстве с российскими производителями. В любом случае просто покупать готовое оборудование 5G без какой-либо локализации, как это было в случае с сотовыми сетями предыдущих поколений, Россия уже не будет.
Во-вторых, власти РФ по политическим причинам не намерены отдавать предпочтение только одному иностранному вендору. Осложнение отношений России с Западом могло бы сделать Huawei из дружественного Китая безусловным фаворитом на рынке РФ. Как описывали ситуацию чиновники еще в 2015 году, Huawei представлялась меньшим из зол по сравнению с западными производителями вроде Nokia или Ericsson, так как Пекин не вводил санкции против РФ и не стремился использовать экономические и технологические рычаги для давления на Кремль по политическим вопросам.
Однако, несмотря на очень разную атмосферу в отношениях России с Западом и с Китаем, российские сотовые операторы и регуляторы не первый год ведут переговоры и с китайскими, и с западными вендорами. А значит, автоматических преференций для компаний из дружественной КНР не будет. И если обойтись без иностранного участия в строительстве сетей 5G не удастся, Москва будет стремиться диверсифицировать партнерства.
Статья подготовлена при поддержке Министерства иностранных дел Швеции.
