Когда Путин называет Украину «искусственным государством», он в значительной степени переносит на нее собственную российскую проблему. Ведь нынешняя территория РФ была выделена советским руководством в отдельное образование по не слишком прозрачным критериям.
Россия сейчас формально не находится даже в сером списке. Но на практике угроза вторичных санкций со стороны США и внутриевропейские регуляторные требования приводят примерно к такому же результату.
Необоснованно применив силу, Москва теперь заинтересована в том, чтобы и другие поступали или угрожали поступать так же — ведь более высокий уровень мирового насилия прикрывает ее собственное.
В Кремле не верят ни в мягкую силу, ни в работу с обществом, ни в институт репутации, зато убеждены во всесилии подкупа и шантажа. Если даже провал масштаба Виктора Медведчука в Украине не смог убедить их пересмотреть подходы, то тем более это не под силу Молдове.
Даже если из затеи ничего не выйдет или выйдет лишь частично, Россия все равно сможет перейти на новую ступень взаимодействия с Грузией, уже хотя бы потому, что подобные вопросы обсуждаются не на уровне послов, а политическим руководством.
Пока у России нет неотложной необходимости спасать Иран, тем более — ценой прямого столкновения с Израилем или США. Но в долгосрочной перспективе ситуация выглядит не столь однозначно.
Молодых и амбициозных персонажей система отторгает и отправляет в ссылку. Возрастных сменяют на их постах такие же ветераны путинской политики.
