2020 год оказался рубежным для мировой политики, он разделил историю многих стран на «до» и «после». Необычайно поляризованные американские выборы привели в Белый дом новую администрацию Джозефа Байдена. В обозримом будущем смена американского президента серьезно изменит азиатскую политику, в том числе отношения между крупными державами в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Для отношений России и Японии не менее важными стали и локальные сюжеты 2020-го: смена японского кабинета министров и внесение в Конституцию РФ поправок о защите территориальной целостности.
Глобальное и локальное
Россия и Япония многие годы демонстрируют интерес к диалогу по вопросам региональной безопасности. В 2013 году они провели первую встречу министров иностранных дел и обороны в формате «2 + 2». В 2017-м – после более чем трехлетнего перерыва, связанного с украинским кризисом, – такие встречи возобновились; до начала пандемии Covid-19 состоялось четыре раунда консультаций.
Стремление к диалогу по вопросам безопасности естественно для двух крупных соседних государств. Нарастающая дестабилизация и военная напряженность в Восточной Азии делают такой диалог особенно востребованным, несмотря на все сложности и ограничения.
Перспективы заключения мирного договора между Россией и Японией неясны. Однако стороны, вероятно, продолжат обсуждать этот вопрос просто потому, что не могут позволить себе заявить, что прекращают такое обсуждение. Похоже, нас ждут вялотекущие переговоры, имеющие шансы стать вечными.
Но у Москвы и Токио есть более актуальные темы для разговора. Восточная Азия стала центром разворачивающегося соперничества великих держав. Государства региона – Китай, Россия, США, Япония, Южная Корея – это главные участники современной гонки передовых военных технологий.
Несмотря на то что Москва и Вашингтон продлили Договор о стратегических наступательных вооружениях (ДСНВ), долгосрочные перспективы контроля над вооружениями остаются туманными. После развала Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) стала актуальной тема возможного развертывания в регионе ракет средней дальности.
Обострение военно-морского соперничества Китая и США, угроза дестабилизации в Южно-Китайском море и вокруг Тайваня угрожают безопасности морских коммуникаций, по которым Япония и Южная Корея получают энергоносители, продовольствие, другие жизненно важные ресурсы.
С возвращением демократов в Белый дом вновь встает вопрос, как поведут себя США в отношении Северной Кореи. Администрация Дональда Трампа, начав с опасной военной эскалации на Корейском полуострове, сумела потом стабилизировать обстановку, хотя это и не помогло решить ядерную проблему.
Возможно, главным достижением команды Трампа стало окончательное признание того, что США больше не могут продолжать прежнюю политику «стратегического терпения» в отношении Пхеньяна. Теперь мы сталкиваемся с полной неопределенностью и угрозой нового военного кризиса на Корейском полуострове.
Южные Курилы
Новая редакция Конституции РФ, по сути, исключает любое решение территориальной проблемы, если оно потребует выхода части территории из-под контроля России. Конституция гласит, что не допускаются действия, направленные на отчуждение части российской территории, за исключением делимитации, демаркации или редемаркации.
Российский президент Владимир Путин, касаясь этого вопроса, заявил в феврале 2021 года, что Россия хочет развивать отношения с Японией, но не будет делать ничего противоречащего Основному закону. Генеральный секретарь кабинета министров Японии Кацунобу Като на следующий день подчеркнул: переговоры с Россией по мирному договору будут продолжены, и Япония по-прежнему считает, что заключить мирный договор между странами возможно только после решения территориальной проблемы.
Эти заявления означают, что переговоры о территориальном споре и мирном договоре между Россией и Японией будут продолжаться неопределенно долго, но едва ли приведут к результату в обозримом будущем.
В таких условиях дополнительным раздражителем в отношениях России и Японии становится усиление российской группировки на Южных Курилах. Оно началось в виде планового переоснащения войск, размещенных в этом регионе, которое проводили в рамках успешной военной реформы 2010-х годов.
Однако в дальнейшем усиление группировки вышло за эти рамки. На островах разместили новые формирования с новыми типами оружия, которых там раньше не было. Также в 2016 году на Курилах появились противокорабельные ракетные комплексы «Бал» и «Бастион». Наконец, в 2020-м на островах разместили новое соединение ПВО, оснащенное современными зенитными ракетными комплексами С-300В4.
Японцы поднимали тему размещения новых российских войск на предыдущих консультациях «2 + 2» и других переговорах. Однако Россия исходит из того, что такие действия не будут иметь долгосрочных последствий для отношений с Японией.
Причинами, по которым Москва усилила группировку в этом стратегически важном районе, вероятно, было стремление подчеркнуть твердость своих позиций в территориальном вопросе, общий рост напряженности в Северо-Восточной Азии и стабильно тяжелые отношения с Вашингтоном. Можно предположить, что Россия рассматривает разные варианты враждебных действий со стороны не столько Японии, сколько США, и готовится к ним.
В любом случае эта активность вряд ли окажет существенное влияние на предполагаемые бесконечные переговоры о мирном договоре.
Стратегические вооружения
То, что Россия и США продлили ДСНВ еще на пять лет, возможно, не предотвратило, а лишь отсрочило распад системы контроля над вооружениями. Все проблемы, которые возникали на прошлых российско-американских переговорах по этой теме, никуда не делись, и к ним могут добавиться новые.
Некоторые из них напрямую не связаны с Северо-Восточной Азией. Это недовольство России тем, как США верифицируют исполнение части своих обязательств по сокращению носителей вооружений; стремление Вашингтона включить в будущий договор тактические ядерные вооружения; возможное включение в договор новых классов носителей ядерного оружия. Также не исключено, что Россия захочет подключить к будущим договоренностям Францию и Великобританию как военных союзников США. Каждая из этих проблем сама по себе способна либо осложнить заключение нового соглашения, либо затянуть переговоры надолго.
Северо-Восточной Азии в этой теме напрямую касается вопрос о будущем месте Китая в системе контроля над вооружениями. Китай единственный из постоянных членов Совета Безопасности ООН, чьи ядерные возможности сейчас быстро растут. Глава стратегического командования Вооруженных сил США адмирал Чарльз Ричард в своей статье, опубликованной в феврале 2021 года, предположил, что китайский ядерный арсенал может вырасти в два-четыре раза за десятилетие.
В отличие от Великобритании и Франции Китай развивает весь спектр стратегических вооружений, включая межконтинентальные баллистические ракеты, атомные ракетные подводные лодки и стратегические бомбардировщики.
Вероятное в предстоящем десятилетии становление Китая в качестве третьей великой ядерной державы создает сложные проблемы даже на уровне теоретических подходов к обеспечению стратегической стабильности. Предыдущие наработки в этой сфере касаются эпохи, когда ядерные потенциалы всех стран, помимо России (СССР) и США, могли рассматриваться как пренебрежимо малые.
Асимметрия российско-китайско-американского треугольника дополнительно усложняет выработку продуктивного подхода. Сложно требовать подключения к договору Китая, который, имея дружественные отношения с Россией, не состоит с ней в союзе, но в то же время оставлять за скобками Великобританию и Францию, формальных военных союзников США. Усиление роли Великобритании и Франции в вопросах безопасности Индо-Тихоокеанского региона дополнительно усложняет соглашение.
Положение Японии в сложившейся ситуации можно сравнить с положением ФРГ в период холодной войны. Близкий союзник США, Япония, как и ФРГ тогда, должна принимать во внимание, что она фактически является прифронтовым государством, которое окажется под угрозой в случае конфликта.
Как и ФРГ в период холодной войны, Японии, вероятно, придется активизировать свое участие в обсуждении вопросов стратегической стабильности. Таким образом, эта тема со временем может занять одно из центральных мест в российско-японском диалоге.
Дестабилизирующие вооружения
Когда США выходили из ДРСМД, представители администрации Трампа заявляли о планах разместить крылатые и баллистические ракеты средней дальности в Индо-Тихоокеанском регионе. Намерения администрации Байдена в этой области пока полностью неясны, но можно предположить, что реализация таких планов продолжится, потому что первые шаги к выходу из ДРСМД были сделаны еще при Обаме.
Российское руководство, включая президента Путина, неоднократно заявляло, что Россия не будет развертывать ракеты средней дальности первой, хотя и приступила к их разработке после прекращения действия договора. Также Россия будет «оперативно реагировать» на размещение подобного оружия вблизи своих границ. Из этих заявлений следует, что российские ракеты могут быть развернуты в тех регионах, где будут размещены соответствующие ракеты США.
Япония – одно из возможных мест размещения американских ракет средней дальности. Китайский МИД упоминал ее наряду с Южной Кореей и Австралией, когда предостерегал от подобного шага.
Появление американских ракет в Северо-Восточной Азии представляет для России несравнимо меньшую угрозу, чем для Китая, но если это произойдет, то Москва не останется в стороне. России и Японии есть смысл обсудить такое развитие событий, как они уже обсуждают программы в сфере противоракетной обороны.
Это особенно важно потому, что и сама Япония становится производителем все более совершенных систем вооружений. Известно о наличии у Японии двух собственных программ развития гиперзвукового оружия – гиперзвуковой крылатой ракеты и баллистической ракеты с гиперзвуковым планирующим боевым блоком.
Учитывая разворачивающуюся в регионе гонку вооружений, важная задача сторон – минимизировать сопутствующий ущерб, который могут нанести двусторонним отношениям действия, предпринимаемые для обеспечения собственной безопасности Россией по отношению к США и Японией – по отношению к Китаю и КНДР.
Корейский полуостров
Это традиционное направление диалога, которое вызывает все больше интереса сейчас, когда у Москвы плохо работают обычные каналы коммуникации с Вашингтоном, но, по-видимому, сохраняются каналы коммуникации с Пхеньяном.
Ситуация на полуострове может резко измениться, если США снова ужесточат свою политику в отношении Северной Кореи. В условиях жесткой конфронтации с Китаем, контролирующим 90% северокорейской внешней торговли, американские возможности давить на Пхеньян экономически сведены к минимуму. Попытки использовать силовое давление маловероятны, но их нельзя исключать.
Сама КНДР сумела за последние годы добиться еще более значительного прогресса в развитии военных технологий. Однако экстремальные меры, принятые руководством Северной Кореи для изоляции страны в условиях пандемии, имели тяжелые последствия для экономики. Значит, нельзя исключать, что кризис на полуострове может попытаться инициировать и Пхеньян.
Как следствие, обмен информацией о ситуации вокруг КНДР станет все более актуальной задачей для России и Японии, поскольку позволит им выработать оптимальный курс в новых условиях.
* * *
Дестабилизация Индо-Тихоокеанского региона и обострение противоречий между присутствующими здесь великими державами делают российско-японский диалог по вопросам безопасности еще более значимым. Его развитие может продвинуть российско-японские отношения в целом, компенсируя тем самым застой и разочарование, связанные с отсутствием прогресса в переговорах о мирном договоре.